Страна: Туркмения > Ашхабат 01-07-1999
ПРЕДИСЛОВИЕ
Хочу сразу сказать, что мои записи касаются периода конца 1995 и начала 1996 года, когда Туркменистан еще не огородился от внешнего мира «железным занавесом» и с узбекскими «братьями» (в том числе и с другими «родственниками» бывшего Союза) не было визового режима. Но уже тогда становилось ясным, что здесь на фоне нарождающегося культа туркменского Папы (Великого Кормчего, чучхе, комманданте, фюрера, отца народов, называйте, как хотите, но смысл от этого не меняется) формируется особая жизнь, которая уж очень напоминает 30-40 года, но с особым восточно-кочевым оттенком. Это и закрытие балета, цирка, оперного театра, которых не понимает Сердар, а значит, и весь туркменский народ, и расформирование Академии наук, так как это учреждение не подготовило ни одного лауреата Нобелевской премии, это и отмена социального страхования и многое другое, чего непонятно мне. Это замена марксизма-ленинизма новой книгой «Рухнаме» – своеобразного туркменского Корана, специально написанного Ниязовым для своих подданных. Именно об этой специфике, бросавшегося в глаза уже в первые минуты нахождения в стране, и пойдет мой рассказ, человека, проработавшего на дипломатическом поприще и посещавшего братский Туркменистан по служебным делам. С другой стороны, я бы хотел сказать свою точку зрения на эту страну, отличную от той, что вещало по каналу РТР в передаче «Союз бывших» в апреле 2002 года. ВЕЩИ, ПАСПОРТ, ДЕНЬГИ – НА СТОЛ! Моя поездка в Ашгабат в декабре 1995 года была второй по счету (первый я совершил в составе правительственной делегации Узбекистана в сентябре этого же года, но этот «визит» никакого успеха не имел, мы свернули чемоданы и уехали, не солоно хлебавши). Нужно сказать, что это было сложное время для двух государств: за какие-то три-четыре месяца с сентября братско-горячие отношения между Узбекистаном и Туркменистаном опустились отметки, на три градуса выше абсолютного нуля, то есть из состояния «тепленького мира» мы плавно перетекли в ситуацию «холодной войны». Мне трудно судить, в чем причина такой «дружбы». Одни эксперты считают, что мы обиделись, что Туркменистан решил назвать себя «позитивно нейтральным», толком не пояснив узбекам, а что это такое, и чем негативный нейтралитет хуже. Другие, что официальный Ашгабат был раздражен тем, что мы не собирались даром отдавать свои объекты, построенные в Туркменистане узбекскими предприятиями еще в советское время. Конечно, официальных обвинений с высоких трибун не последовало, зато правительства по указке лидеров стали тихо-тихо закручивать гайки в тех механизмах, которые больно затрагивали противоположную сторону. Не знаю, кто от этого получал больше «удовольствия» и нужно ли было это делать вообще. Впрочем, трудно судить о перипетиях политического садомазохизма… Как бы там не было, однако с каждым днем становилось все холоднее и холоднее не только из-за осени, но и в «любви» между авторитарными странами, и это ощущали простые люди, едва им стоило лишь приблизиться к государственной границе. Во-первых, были разорваны почти все средства коммуникации: вдруг перестали летать самолеты и ходить поезда по маршруту Ташкент-Ашгабат, проблемы возникли и у автотранспорта, раньше всегда курсирующих от города к городу. Граница была взята на «замок», автоматчики с обоих сторон придирались к любому автотранспорту, следовавшим из противоположной территории. Слава богу что тогда еще не додумались установить пограничные столбы с колючей проволокой, мины, вышки с пулеметами, танки у дорог… Хотя, до этого дело и могло дойти. Ведь от любви до ненависти – один шаг… Во-вторых, узбекское посольство в Туркменистане оказалось как бы «под колпаком у Мюллера»: на все запросы и письма узбекской стороны как в туркменский «госдепартамент», так и другие ведомства, там дружно игнорировали, не замечали, словно это было отношение слона к Моське. Естественно, дипломаты чувствовали себя неуютно, а глава миссии вообще нервничал: «Мы тут как на острове в Ледовитом океане». И в этих условиях я поехал в Ашгабат. Конечно, поскольку прямых рейсов между столицами обеих государств не было, мне пришлось проработать «туристский маршрут», чтобы все-таки добраться до точки рандеву. Вначале решил сесть на поезд, следовавший по маршруту Ташкент-Нукус. Дело в том, что узбекский состав после Бухары пересекал узбекско-туркменскую границу и останавливался в туркменском городе Чарджоу. Там уже я мог приобрести авиабилеты до Ашгабата. Начальство, внимательно изучив план моей «наступательной операции», дало «добро»: был издан приказ, валютный отдел выдал мне баксы, а управление делами приобрело железнодорожный билет. Коллеги по управлению выпили по стаканчику водочки, благословив меня на «экспедицию». Некоторые даже прослезились, мол, идешь как коммунист на разведку и неизвестно, вернешься ли… «Типун вам на язык», - ответил я, и побежал домой – нужно было готовиться к походу. Вечером я с вещами прибыл на ташкентский железнодорожный вокзал «Южный», откуда следовали
|
|||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||